Как предотвратить глобальное потепление

Как предотвратить глобальное потепление

В начале декабря в лектории "Заповедное Посольство" в парке Зарядье прошло четвертое заседание комитета по экологии и охране окружающей среды Ассоциации менеджеров "Бизнес и климат: стратегии устойчивого развития".
Российские компании выступили с инициативой объединить усилия российского бизнеса по сокращению воздействия на окружающую среду и предотвращению климатических изменений, поддержав программу "Российское партнерство за сохранение климата". Данная инициатива объединяет предприятия, добровольно согласившиеся сократить выбросы парниковых газов и, таким образом, внести свой вклад в борьбу с изменением климата на Земле.

Что меняет климат

Проект закона о повышении плодородия нужно направить на согласование, заявил Николаев

Проект закона о повышении плодородия нужно направить на согласование, заявил Николаев

Проект закона о повышении плодородия нужно направить на согласование, заявил Николаев
Вадим Николаев. Фото: Пресс-служба Совета Федерации
Минсельхоз должен направить разработанный законопроект о повышении плодородия земель сельхозназначения на межведомственное согласование. Об этом заявил член Комитета Совфеда по аграрно-продовольственной политике и природопользованию Вадим Николаев в пятницу на совещании, посвящённом повышению плодородия.
В России планируют собрать 150 миллионов тонн зерновых к 2030 году
Сенатор пояснил, что проект закона предполагает введение обязательной процедуры паспортизации земельных участков сельскохозяйственного назначения с указанием фактического состояния почвенного плодородия.
Минприроды было рекомендовано усовершенствовать мониторинг земель, «включающий в себя своевременное выявление и оценку изменений состояния земель».
В настоящее время российское законодательство предусматривает в качестве крайней меры борьбы за плодородие почвы принудительное изъятие (ФЗ-101 «Об обороте сельхозземель») земельного участка у владельца, если тот использует его недостаточно рационально.
По данным Комитета Совета Федерации по аграрно-продовольственной политике и природопользованию, из 197,7 миллиона гектаров сельхозугодий значительная часть подвержена процессам деградации, зарастает бурьяном, кустарником и мелколесьем.
Ветровой эрозии подвержен 61 миллион гектаров, а опустыниванию — более 100 миллионов. Объёмы внесения минеральных удобрений по сравнению с 1990 годом сократились в 5 раз, органических удобрений — в 6 раз, известкование сократилось в 23 раза.

Бизнес торопят с отказом от углерода

Бизнес торопят с отказом от углерода

Российские корпорации пытаются встроиться в мировую климатическую повестку
Глеб Тукалин
Тэги: климат, парижское соглашение, экология, парниковые выбросы, гидроэнергетика, гэс, русал, россия
климат, парижское соглашение, экология, парниковые выбросы, гидроэнергетика, гэс, русал, россия Гидроэнергетика – один из примеров чистой энергетики, широкий доступ к которой создает конкурентные преимущества российскому бизнесу. Фото Reuters
Экологизация, снижение парниковых выбросов и углеродного следа в производстве – мировой экономический тренд, подтвержденный принятым в 2015 году Парижским соглашением по климату. Однако в России, которая подписала, но еще не ратифицировала этот договор, климатическая повестка пока реализуется очень медленно. Между тем даже США, которые вроде бы заявили о выходе из соглашения, не отрицают глобального потепления и вполне могут остаться в рядах подписантов документа. Чем грозит отставание российскому бизнесу и как поторопить его с переходом на рельсы устойчивого развития, обсуждали участники заседания комитета по экологии и окружающей среды Ассоциации менеджеров России (АМР).
В течение двух последних веков человечество пережило скачкообразное усовершенствование технологий, которые привели к грандиозному прогрессу в промышленности и в целом в экономике. «Но этот взрывной рост имеет обратную сторону медали, – отметила директор по связям с общественностью En+ Group, председатель комитета Елена Вишнякова. – Сегодня климатические изменения забирают у нас экономический рост. Например, каждый год из-за глобального потепления мы теряем огромное количество посевных площадей, что связано с эрозией почв и опустыниванием. Растет дефицит питьевой воды, который сегодня наблюдается не только в Африке, как мы привыкли видеть по телевизору, но уже и в благополучной Калифорнии. Если мы ничего не будем делать, к концу этого столетия температура может повыситься на 4 градуса – это будет гигантский рост Мирового океана, серьезное опустынивание, природные катастрофы».
Решение поставленных Парижским соглашением задач требует объединения усилий как на глобальном, так и на национальном уровне, причем как со стороны государства, так и со стороны бизнеса. В России продвижением климатической политики на уровне бизнеса занимается Российское партнерство за сохранение климата (РПСК). «РПСК было создано два года назад в преддверии Парижской климатической конференции ООН по инициативе лидеров российского бизнеса – тех, кто вектором своего развития поставил низкоуглеродные технологии: Сбербанк, РУСАЛ, «Ингосстрах», «РусГидро», Роснано, – рассказала представитель партнерства, директор департамента общественных связей РУСАЛа Ольга Санарова. – Это, таким образом, совершенно разные сектора – от металлургии до банков и страхования. Затем к нам присоединились «Деловая Россия», Альфа-банк, АЛРОСА. Сегодня наше партнерство насчитывает более 20 членов, и мы открыты для вступления». Партнерство, по словам Санаровой, – это дискуссионная площадка для диалога о том, какой будет российская экономика в условиях низкоуглеродного развития: «Мы работаем над выработкой законодательства, в том числе в сотрудничестве с Минэкономразвития и Минприроды. Пока мы находимся только в начале пути и являемся для России флагманами тех перемен, которые происходят во всем мире».
О том, что делается в России на официальном уровне, рассказала заместитель директора департамента государственной политики и регулирования в сфере водных ресурсов и гидрометеорологии Минприроды РФ Лариса Корепанова. Как выяснилось, пока наработок немного: «У нас в стране есть определенная политика стимулирования предприятий к снижению выбросов парниковых газов, но пока она недостаточно конкретная, хотя ее контуры можно увидеть в Климатической доктрине. Главное – в этой доктрине отражен баланс между эффективностью экономики и социальной справедливостью. В соблюдении этого баланса нам в немалой степени может помочь бизнес, но в России, к сожалению, практически только РПСК занимается этим вопросом. В отличие, например, от США, где все обстоит гораздо лучше и с энергоэффективностью, и с активностью компаний – они стремятся внедрять технологии, сокращающие выбросы не только парниковых газов, но и загрязняющих веществ, а это напрямую влияет в том числе и на продолжительность жизни».
Пока же Россия далеко отстоит от мировых лидеров в вопросе реализации безуглеродной повестки, отмечали выступавшие. Например, углеродное ценообразование: многие страны занимаются вопросом введения цены на углероды в форме либо углеродного налога, либо рынка углеродных квот. Такие механизмы уже покрывают около 13% глобальных выбросов и реализованы в 40 странах полностью и еще в 20 отдельных регионах внутри стран, рассказала журналист Ангелина Давыдова. Активно развивается институт зеленых облигаций, которые используются для привлечения денег на финансирование экологических проектов. За первые три квартала этого года в мире было выпущено таких ценных бумаг на 85 млрд долл., а по итогам года эта цифра может достичь 130 млрд долл., сообщила старший консультант московского офиса «Делойт СНГ» Мария Спиридонова. Но Россия во всех этих процессах пока никак не представлена.
«Есть мировой тренд, и мы либо встраиваемся в него, либо нет. А если нет, тогда все будет совсем плохо. Поэтому нам надо менять экономику», – призвал генеральный директор Центра экологических инвестиций Михаил Юлкин. По его словам, это принципиально важно для российских компаний. Например, глобальным трендом стало управление углеродным следом по цепочке поставок: зарубежным производителям важно, какой след они получают уже на входе, от российских поставщиков. Еще одна мировая тенденция – дивестиции из «грязных» секторов: недавно Норвежский фонд национального благосостояния сообщил, что устроит распродажу акций нефтегазового сектора на 35 млрд долл. Инвестиционные брокеры по всему миру уже должны информировать клиентов о климатических рисках, связанных с компаниями, акции которых они покупают. Крупнейшие мировые компании, в том числе нефтегазовые и энергетические, вкладываются в зеленую экономику: Shell и Total перестают инвестировать в свой основной бизнес и пытаются создать новый,  E.ON и RWE отказались от традиционных активов, связанных со сжиганием топлива.
Стереотипные представления российского бизнеса о рисках, связанных с Парижским соглашением, не имеют никакого отношения к реальности, предупредил Юлкин. Например, одним из таких рисков считается сложность и непонятность климатической отчетности – но на самом деле все наоборот: «Если вы не отчитываетесь и про вас неизвестно, сколько вы выбрасываете и как вы к этому относитесь, вас заранее подозревают во всех смертных грехах. Так что лучше о себе рассказывать». «Есть прецеденты, в частности, в Австралии, где акционеры засудили банк за то, что он наврал им по поводу климатических рисков, – продолжил эксперт. – Поскольку у нас большинство открытых компаний имеют иностранных акционеров, может быть аналогичная ситуация».
«Многие страны уже представили свои планы на период до 2030–2050 годов в отношении развития альтернативного транспорта, энергетики. Другими словами, какие-то прогнозы уже можно строить. И на основании этого нужно принимать решения уже сегодня, а не ждать, когда станет совсем плохо. Нужно тоже пытаться как-то переориентировать свой бизнес в то русло, куда направляется мир после Парижа», – подытожил Юлкин.
Впрочем, в российском бизнесе уже есть примеры активной климатической позиции. В En+ Power, как рассказал директор по связям с общественностью компании Андрей Петрушинин, входят в основном ГЭС, но присутствуют и тепловые станции: «С 1990 года наши ТЭС снизили выбросы парниковых газов почти в два раза – с 36 млн т до 19 млн т. Мы смогли добиться этого за счет модернизации наших ГЭС: они стали производить больше энергии, пропуская через турбины тот же объем воды, и смогли заместить в энергобалансе энергию угольных станций. Второе направление – радикальное снижение потерь в электрических и тепловых сетях, эффект составил около 4,5 млрд кВт-ч в год – это практически соответствует годовому потреблению энергии в Монголии. Наконец, мы закрываем низкоэффективные мелкие угольные котельные и станции, переводя нагрузку на большие станции. К 2025 году мы хотим снизить выбросы еще на 50% – за счет увеличения выработки на ГЭС и перевода котельных на газ».
Еще один пример – производитель алюминия РУСАЛ, о котором рассказала представитель компании Елена Моренко: «Тема климатических изменений в международной повестке дня для нашей компании является приоритетной уже несколько лет, мы стали обращать на нее внимание еще до Парижского соглашения. Потому что многие наши клиенты уделяют огромное внимание тому, какой алюминий мы им поставляем. У РУСАЛа главное конкурентное преимущество – доступ к чистой возобновляемой энергетике. Месяц назад мы представили наш сертифицированный бренд низкоуглеродного алюминия ALLOW. Этот проект гарантирует нашим клиентам: алюминий, который они у нас приобретают, имеет низкий углеродный след, и они могут принимать это во внимание при расчете общего углеродного следа своей продукции».
На заседании звучали и конкретные предложения. Так, по словам Петрушинина, важно оценить, насколько происходящие в стране процессы соответствуют мировой климатической повестке: «Например, сейчас в органах власти активно обсуждается так называемая программа «ДПМ штрих» (ДПМ – договоры предоставления мощности. – «НГ»), в ее рамках предполагается за 10 лет направить на модернизацию и развитие угольной генерации 1,3 трлн руб., собранных в виде надбавок с потребителей энергии, то есть с нас с вами. Стоит подумать, насколько это оправданно». А по мнению вице-президента по устойчивому развитию бизнеса и корпоративным отношениям Unilever в России, главы комитета АМР по корпоративной социальной ответственности Ирины Бахтиной, хорошим сигналом бизнесу было бы введение климатических ограничений для госзакупок: пока огромные деньги налогоплательщиков, которые тратятся на нужды государства, по сути, субсидируют отсталую экономику.

Сила – в биоразнообразии

Сила – в биоразнообразии

В XXI веке могут исчезнуть до 80% всех видов живых существ, населявших Землю до начала промышленной эволюции
Андрей Морозов
Тэги: экология, природа, животные, биосфера
экология, природа, животные, биосфера Экспозиция «Саванна» в Государственном Дарвиновском музее. Фото из книги «Музейные истории. Путеводитель по редким экспонатам», 2012
Международные эксперты давно уже сформулировали свод показателей, которые, по их мнению, отражают проявления антропогенных (то есть вызванных хозяйственной деятельностью человека) воздействий на систему «Земля». В конечном счете это влияет на такой важный показатель, как биоразнообразие. Вот эти индикаторы:
– эксплуатация поверхности суши (например, треть амфибий, где бы они ни проживали, уже на грани вымирания или вымерли);
– нарушение биогеохимических круговоротов, изменение климата и свойств почв;
– синтетическая (антропогенно обусловленная) фиксация азота и применение его в удобрениях превосходят масштабы природно обусловленной фиксации за счет всех экосистем суши;
– человек использует более половины всей доступной пресной воды, особенно быстро истощаются ресурсы грунтовых вод; в атмосфере существенно возросла концентрация парниковых газов;
– подверглись радикальным изменениям прибрежные и морские экосистемы – около 22% регионов морского рыболовства переэксплуатируются, а 44% находятся на пределе возможности возобновления ресурсов.
В качестве примера можно привести такие данные. Рыболовецкие суда ежегодно тралами бороздят около 15 млн куб. км океанского дня. При этом подвергается разрушению площадь в 150 раз большая, чем площадь вырубаемых за тот же период лесов.
Все эти процессы имеют и вполне ощутимое человеческое измерение. Так, по данным экспертов из Школы экологического здоровья при Гарвардском университете, климатические изменения послужили причиной смерти более чем 6,5 млн американских граждан с 1989 по 2000 год в 50 различных городах США. Однако потепление климата – это только часть, хотя и важная, более фундаментального процесса.
Ежегодно 12 млн человек во всем мире становятся экологическими беженцами в результате опустынивания и засухи, а свыше 135 млн человек находятся под угрозой вынужденной миграции. По данным ЮНЕП, из 50 современных активных вооруженных конфликтов приблизительно 20 имеют экологический аспект или вызваны экологическими причинами и связаны с аридными (пустынными) районами.
Артефакты техногенной цивилизации порой буквально замещают объекты живой природы. Фото автора
Артефакты техногенной цивилизации порой буквально замещают объекты живой природы. Фото автора
«Глобальные изменения – это нечто гораздо более широкое, чем изменения климата, – подчеркивает Виктор Горшков, доктор физико-математических наук, ведущий научный сотрудник Санкт-Петербургского института ядерной физики РАН. – Они реальны, происходят в настоящее время и ускоряются. Хозяйственная деятельность человека оказывает значительное влияние во многих отношениях на функционирование системы «Земля»; отчетливо распознаются антропогенные воздействия, выходящие за пределы природно обусловленных изменений и сравнимые по масштабам с некоторыми великими силами природы».
И действительно, по оценкам ООН, около 30% поверхности суши подверглось экологической деградации вследствие деятельности человека. В этот показатель существенный вклад, например, вносит «запечатывание» почв – использование земной поверхности для 65 млн км автодорог, 1,5 млн км железных дорог, 30 тыс. аэропортов, 2,5 млн городов. Еще около 60% экологических систем нарушены.
Или такая проблема, как нашествие чужеродных видов в места обитания, раньше совершенно не характерные для них. Впрочем, и тут без человеческого фактора не обошлось.
Скажем, в 2012 году власти Эквадора начали разбрасывать яд на Галапагосском архипелаге, чтобы отравить сотни миллионов крыс. Грызуны угрожают уникальным видам птиц и рептилий. На два острова было высыпано 22 т яда, сообщило Associated Press. Но борьба с грызунами, как планируется, продлится до 2020 года. А ведь началось все с того, что еще в XVII веке с пиратскими и китобойными судами на архипелаг были завезены агрессивные крысы двух видов – норвежские и черные.
Сейчас, по сообщению Guardian, на необитаемых островах Пинсон и Пласа Сур площадью 1800 га и 9,6 га соответственно обитают более 180 млн крыс, которые уничтожают все, что им попадется на пути, – от яиц гигантских черепах до растений, которыми питаются галапагосские животные.
Помимо всего прочего, нашествие чужих видов – это серьезная экономическая проблема. Причем проблема глобальная. В январе 2013 года на заседании Президиума Российской академии наук академик Юрий Дгебуадзе делал сообщение «Биологические инвазии чужеродных видов – глобальная экологическая проблема». Вот цитата из его доклада. «Проблема проникновения чужеродных организмов имеет исключительно важное социально-экономическое значение для России. Число случаев возникновения крупных экологических катаклизмов, вызванных инвазиями чужеродных видов, постоянно растет. Достаточно вспомнить несколько примеров нежелательных инвазий чужеродных видов, касающихся нашей страны: ядовитая водоросль нитшия; сорняки амброзия и борщевик Сосновского; насекомые-вредители – колорадский жук, непарный шелкопряд и американская белая бабочка; водные беспозвоночные животные – гребневик мнемиопсис, рачок церкопагис, рапана, дрейссены; рыба ротан; млекопитающие – ондатра, енотовидная собака, бобры».
Виды-пришельцы – второй после разрушения ландшафтов наиболее значительный фактор сокращения биоразнообразия. Экономика только США терпит от них ущерб в 100 млрд долл. в год. Исследования американских ученых из колледжа Уильямса в Коннектикуте и Корнелльского университета в Итаке подтвердили, что именно освобождение от патогенов способствует быстрому биологическому прогрессу видов-переселенцев на новых территориях, сообщал журнал Nature News Service еще в 2003 году.
По данным, которые приводят доктор биологических наук, профессор Санкт-Петербургского государственного университета Андрей Бродский и ассистент биологического факультета СПбГУ Дарья Сафронова в журнале «Биосфера» (т. 9, № 1, 2017), ежедневно исчезает примерно 100–200 видов биоты. В XXI веке исчезнут от 50 до 80% всех видов живых существ, населявших Землю до начала промышленной эволюции. Это на два порядка (в 100 раз) больше, чем во времена нескольких прошлых эпох массового вымирания видов, и на три порядка выше, чем «базовый» естественный темп вымирания.
«Принципиальное отличие современного глобального кризиса от региональных состоит в том, что возможность освоения новых территорий практически отсутствует, особенно если учесть огромную численность современной человеческой популяции, уже занявшей почти все доступные места на планете, – отмечают Бродский и Сафронова. – Кроме того, для глобального кризиса характерна еще одна особенность – чрезвычайно быстрая деградация жизнеобеспечивающих механизмов всей биосферы. Развитие человеческих цивилизаций на планете кардинально изменило эволюционно сложившиеся круговороты веществ, потоки энергии и информации в биосфере».
Но биосфера – это настолько сложная и взаимозависимая система, что даже в количественной оценке ее «мощности» существуют серьезные расхождения.
В 2011 году международная группа биологов из США, Канады и Великобритании опубликовала в журнале Nature исследование, в котором была представлена наиболее точная на сегодняшний день оценка количества видов живых организмов, обитающих на планете Земля. И хотя ученые брали в расчет только виды, клетки которых содержат ядро (эукариоты), таковых насчиталось 8,7 млн. Из них примерно 7,7 млн видов – животные. (Погрешность этих результатов – 1,3 млн.) Парадоксально, но это означает, что примерно 86% сухопутных и 91% морских организмов до сих пор не открыты. (Но уже посчитаны!) Для простой каталогизации неизвестных видов потребуется как минимум 480 лет.
Интересно, что результат этот получен буквально на кончике пера. Ученые считали количество неизвестных видов на основании того, как классифицированы уже найденные. В математике это называется  «экстраполяция».
Помимо фундаментального естественнонаучного значения, – все-таки полезно знать истинное биоразнообразие мира, окружающего нас, – этот вычислительный эксперимент биологов приближает нас к решению задачи, которую поставил еще в XVIII веке великий шведский натуралист Карл Линней. «Совершенно очевидно, что Линней, которого один из его коллег называл вторым Адамом, полагал, что он относительно скоро, по крайней мере в течение своей жизни, получит полное представление о мироздании», – пишет биограф Линнея, швед Гуннар Бруберг. И основания так думать у выдающегося систематика вроде бы были.
В первой трети XVIII века Карл Линней знал всего около 4 тыс. видов животных. Первое издание линнеевского шедевра – книг «Система природы» (Systema naturae) – вышло в 1735 году на 12 листах. Последнее прижизненное издание (1766–1768) – на 2300 страницах и охватывало около 15 тыс. видов минералов, растений и животных.
В конце XVIII века количество известных видов на Земле оценивалось в 1 млн. К середине XX века – более 1,5 млн животных. «Сегодня речь идет по меньшей мере о 30–40 млн видов, многие из которых никогда не дождутся своего описания», – подчеркивает Гуннар Бруберг. Правда, Бруберг включает сюда, очевидно, не только эукариот, но и растения и безъядерных – бактерий, архей.
Как мы все понимаем, последствия нарушения равновесия в этой суперсложной иерархической системе – биосфере – труднопредсказуемы. Достаточно сказать, что потомство одной-единственной самки капустной тли к концу лета могло бы весить в 40 раз больше, чем люди всей Земли. А ведь суммарная масса всех наших, человеческих, тел на планете Земля составляет ни много ни мало около 100 млн т. Это просто счастье или даже чудо, что в природе существуют эффективные механизмы контролирования численности тлей и что до сих пор они не давали сбой.
Увы, человек практически перешел черту, за которой этот сбой начинается. Или по крайней мере уже занес ногу… Известно, например, что человечество не нарушает равновесия биосферы до тех пор, пока оно поглощает менее 1% первичной продукции биоты. В настоящее время ее потребление людьми превысило 10%.
«Потеря биоразнообразия ведет к потере живучести вида и экосистемы в целом, – подчеркивает профессор, доктор физико-математических наук Сергей Егерев. – Биологи могут меня поправить, но появление одинаковости – это предвестник чего-то нехорошего. Ну, например, перед банкротством универсама можно наблюдать, что магазин еще работает, но полки уже сплошь заставлены какими-то одинаковыми макаронами, например».
Принципиальный выход из этой ситуации вообще-то уже достаточно давно сформулирован: устойчивое развитие. Хотя многие эксперты критикуют даже сам этот термин, но в итоге ничего лучшего до сих пор не придумано. Простые призывы к уменьшению потребления, сворачиванию промышленного производства малопродуктивны. Хорошо это или плохо, но так получилось, что человечество пошло по техногенному пути развития. И вряд ли уже свернет с него. Задача лишь в том, чтобы согласовать это движение с возможностями биосферы.
Какие меры можно принять для этого уже сегодня? Насколько актуальна может быть для крупных российских промышленных компаний политика по сохранению биоразнообразия? Как выглядит сегодня Россия на мировой экологической карте и каков вклад нашей страны в сохранение биоразнообразия? Именно этой теме посвящен очередной выпуск приложения «НГ-экология».